Счет за свет в конце тоннеля

Лариса – моя тетя. Я отчетливо помню, как наш дом охватывала неописуемая суета, когда она приезжала к нам в гости. Всех наполняло ощущение чего-то непонятно-чудесного, радостного, семейного, общего. 

Очень красивая девушка восемнадцати лет, Лариса училась в медицинском училище, работала на «Скорой». Студенчество, бурная активность – вся жизнь впереди. Конечно, и юношеский максимализм, и безудержная вера в себя. Иногда это, правда, противоречит здравому смыслу и может привести к неожиданным последствиям. Ведь девушкам нельзя носить тяжести… 

Родители рассказали, что Лариса, скорее всего, надорвалась и у нее начались проблемы с почками. Врачи рекомендовали плановую операцию, каких тысячи. Так, в надежде, что всё быстро закончится, Лариса легла на операционный стол. Но что-то пошло не так с анестезией, и она не проснулась в положенный срок. Прошло три минуты, четыре, пять. Врачи боролись за ее жизнь.

Только после шести с небольшим минут она очнулась. Пережила клиническую смерть. Об этом событии тогда написали в советской прессе. Врачи заявили об уникально успешном случае, когда они спасли жизнь пациентке, так долго не приходившей в себя. Все в семье только и говорили об этом. 

А Лариса? Лариса начинала жизнь с чистого листа. Она ничего и никого не помнила. Не говорила. Забыла даже алфавит. Не могла ходить. Как новорожденный ребенок … двадцати  лет.

Для чего мы на этой земле?

Мне было лет шесть-семь, когда это произошло. Конечно, какие там в этом возрасте мысли о жизни. Но я не мог об этом не думать

Как? Как это происходит? Просто поразительно! Что это за сила решает, когда человеку жить и когда умереть? И сила ли это? Или что-то другое? Все вопросы так или иначе связывались с одним, главным, неразрешимым: «Для чего жить, если ты обязательно умрешь?» 

Однажды, делая уроки, я тихо спросил: «Мама, зачем я живу? Ведь я умру…» Как-то со слезами в голосе спросил, разрыдался потом. Скорее всего, себя стало жалко. Конечно, мама успокоила, сказала, что я буду жить долго. И может быть, даже вечно. 

Потом, лет через пять, когда Лариса уже умела говорить, она, конечно, рассказала про светлый коридор и всё такое. Но что это за сила? И зачем все эти «светлые коридоры», если человек возвращается к жизни и, может быть, даже не задумывается, зачем он вернулся и живет? Ученые объясняют эти явления как галлюцинации при клинической смерти – эффект от угасания функций мозга. 

У Ларисы был долгий период восстановления. Каждый год – реабилитация в лечебных санаториях. Как-то, прогуливаясь по аллее в одном из них, мы с Ларисой присели отдохнуть на лавочку, на которой уже сидел, читая газету, наш сосед по этажу. Разговорились. 

Мне запомнились удивительные слова, сказанные этим старичком в белой панаме. Он сказал, что мы состоим из желания. Это наша внутренняя суть. А наши тела – это как, например, рубашка, надетая на тело. И рубашки эти меняются, а суть остается. Если так, то получается, что физическое тело человека приходит из ниоткуда и уходит в никуда. А желание развивается дальше.

Но что же дальше? Чем всё это должно завершиться? Куда стремится это желание? Вопросы возникали беспрестанно и собирались где-то в глубине сердца.

Мы живем вечно?

Лариса снова научилась говорить, писать. Но очень высокий тонус мышц не позволял ей двигаться естественно. Полного восстановления не произошло. В итоге инвалидность и постоянное пребывание дома. Чтение книг, телевизор – это всё, что было ей доступно. 

Со временем надежда на полное восстановление сменилась спокойной повседневностью и смирением: ничего противопоставить тому, что произошло, нельзя. Так прошло около тридцати лет. 

Когда мама Ларисы уже не смогла ухаживать за ней, за ними обеими ухаживала сестра Ларисы. Когда у сестры уже не было сил ухаживать за ними, она уезжала на отдых на море. Так было два раза. В первый раз ушла мама Ларисы, во второй раз – сама Лариса. 

И  каждый раз в семье звучали слова: «Вот так жил человек – тихо, спокойно – и ушел…» А у меня постоянно возникал всё тот же вопрос: для чего приходит человек в этот мир, каждый раз меняя свое тело? Для кого? Как на это ответить? И кому? 

Сейчас, когда прошло уже много лет, все случившееся с Ларисой не могу забыть. Стремление получить ответы на вопросы из глубины сердца привело меня к пониманию, что любое событие в жизни одного человека неизбежно становится частью жизни других людей, что всё в нашем мире взаимосвязано. И в этом есть смысл, а иначе зачем мы так зависим друг от друга, зачем любим и ненавидим, встречаемся и расстаемся? 

И тот, одинаковый для всех видевших его, свет в конце тоннеля – не признак угасания, не итог и не расчет, а подсказка, пример, намек на то, что можно существовать в таком, как сама любовь, свете. И для этого не нужно умирать. Надо научиться жить в любви.