Мир виртуальный и реальный…

Возвращаясь домой с работы Иванов всегда приносил жене три алые  розы, а двум детишкам-погодкам – по шоколадке.
Иванов был начальником крупного предприятия, поэтому одевался солидно, как подобает руководителю – костюм, галстук, дорогие черные туфли и кожаная папка под мышкой. Запах хорошего одеколона, мягкая обаятельная улыбка, спокойный и одновременно властный бархатистый голос.
– Какой у меня замечательный муж, и как повезло его подчиненным – думала об Иванове жена
Дав детишкам по шоколадке, поставив в вазу цветы и поцеловав жену в щечку, Иванов переодевался, ужинал и уходил в свой кабинет «поработать с документами». Жена прикладывала палец к губам, показывая детям, что надо вести себя тихо, включала очередной телевизионный сериал, и в доме наступало умиротворение.
Усевшись поудобнее за компьютер, Иванов приступал к «работе». Его интересовали не документы – давней страстью Иванова были социальные сети, а точнее, он вел блог, на котором изливал свою любовь ко всем людям и всему миру. Иванов стеснялся своей доброты и поэтому не выставлял свою фотографию.
Он писал посты о дружбе, объединении сердец, о прекрасной природе и прекрасных людях. Из-под его пальцев, стучащих по клавишам, выходила на монитор картина всеобщей любви и гармонии.
Парк, в котором щебетали птицы, прогуливались молодые мамы с колясками и сидели на лавочках пенсионеры. Детишки, читающие книжки, влюбленные пары – все улыбались друг другу, угощали пирожным, конфетами и мороженным. Чистый воздух пропитан ароматом цветов.
А Петров тоже работал на крупном предприятии, но был не руководителем, а мастером участка. Он приходил домой в своей простой одежде – комбинезоне и рабочих ботинках – и с порога начинал кричать на жену и \на\ детей. От Петрова пахло не духами, а машинным маслом и куревом.
Испуганные дети прятались в свою комнату, жена, вытирая слезу, ставила на стол ужин. Петров ужинал молча, нахмурив брови, затем вынимал из холодильника бутылку пива и уходил в комнату, где стоял компьютер. Петров тоже увлекался социальными сетями, и тоже вел свой блог, на страницах которого выражал свое отношение к миру, природе и людям.
Петров скрывал свое пристрастие к социальным сетям и поэтому также не выставлял свою фотографию.
Потирая руки в предвкушении наслаждения, он находил ту самую картинку всеобщей любви и гармонии, которую создал Иванов и приступал к своей любимой работе
_GoBack Повинуясь пальцам Петрова, картинка на мониторе начинала меняться: в сквере с редкими ободранными деревьями каркали вороны, молодые мамы, забыв о своих детишках в колясках, сорились, крича, плюясь и крутя пальцем у виска. Детишки рвали книжки, отнимали сладости у маленьких, толкались, швырялись песком и громко ревели. Пенсионеры злобно ругались между собой, замахиваясь палкой и тряся сломанным зонтиком. Воздух  был пропитан гарью от автомобильных выхлопов.
По мере того, как менялась картина на мониторе у Петрова, так она менялась и у Иванова. И по мере того, как расплывалось лицо Петрова в злобной улыбке, расправлялась спина и надувались мышцы, в такой же мере сходила блаженная улыбка с лица Иванова, сгибалась его спина, опускалась голова и уходила в плечи…
А потом наступало утро. С хмурым лицом садился в свою машину Иванов и ехал на свое предприятие, где  он работал   начальником. И с той же злорадной улыбкой, окидывая прохожих презрительным взглядом, втискивался в автобус Петров, и тоже ехал на свое предприятие.
Иванов проходил по цехам, небрежно кивая рабочим, останавливался у поточной линии, которая стояла сломанная. Он подзывал к себе мастера, тот подходил к нему в комбинезоне, со злорадной улыбкой на лице и видом бойца-победителя. Иванов начинал кричать, топать ногами, грозил лишить зарплаты, вертел пальцем у виска, плевался. Его плечи распрямлялись, на лице появлялась презрительная улыбка, и он уходил к себе в кабинет с видом победителя.
Осанка мастера менялась – голова уходила в плечи, стиралась с лица улыбка, он весь сжимался, покорно кивал головой и залазил под линию.
Заканчивался рабочий день, и все начиналось заново…