Как я стала мамой

Михаил Петрович решил объявить о моем назначении в официальной обстановке, хотя почти все на планерке уже знали об этом: «Уважаемые коллеги, позвольте представить, – Юлия Александровна! С сегодняшнего дня – наш новый коммерческий директор». Это был лучший день в моей жизни! Я была счастлива.

Карьера

В компанию я пришла несколько лет назад обычным специалистом фронт–офиса, а сегодня – коммерческий директор. Всего за пять лет! Я сдержанно поблагодарила присутствующих: «Продолжим работать, коллеги, как обычно – дружной командой! В обеденный перерыв приглашаю всех на фуршет!»

Весь день я принимала поздравления. Но вечером почувствовала легкую тошноту. Подумала, что это от избытка эмоций. Ничего удивительного – день выдался невероятным!

Однако назавтра я снова почувствовала себя неважно. И так всю неделю. Я насторожилась. Записалась к участковому врачу, сдала анализы. 

Через два дня – звонок:

– Ваши анализы готовы. Приглашаем вас на прием. Приходите прямо сегодня, мы работаем до 20:00. – Я немного удивилась такой срочности, у меня были планы на вечер, но решила не откладывать визит в поликлинику. 

Ребенок?

– Юлия Александровна, вам не о чем беспокоиться, – сказала мне врач, – вы просто беременны, отсюда и тошнота, и головокружение…

«Как беременна? – пронеслось в голове. – Почему беременна?» Я не нашлась, что ответить. Улыбнувшись, доктор предложила мне встать на учет у гинеколога и на прощание пожелала:

– В добрый час!

Я вышла на крыльцо в полном смятении. Мне трудно было дышать: «Как же так? Случайная связь… Я даже имени его не помню… Как же так?!» Первая же мысль была об аборте: «Я не могу подвести шефа! Он сделал все, чтобы продвинуть меня. Какие дети? Это невозможно! Это не входит в мои планы!» 

Я медленно брела по улице. Ноги были ватные. «Я не могу себе этого позволить, – твердила я снова и снова. – Это невозможно!»

На следующий день позвонила своему гинекологу. Отпросилась с работы. 

– Лев Моисеевич, я беременна, – мой голос звучал так, как будто речь шла о серьезной болезни.

– Ну, что я вам скажу, уже приличный срок, – подтвердил доктор после проверки, – шестая неделя. Сейчас на УЗИ посмотрим.

– Лев Моисеевич, я бы хотела сделать аборт, –  почти прошептала я. Голос пропал. 

Выбор

Он внимательно посмотрел на меня, седой пожилой мужчина: 

– Юлия, я бы не рекомендовал вам  делать аборт. Вам 35, анализы не очень хорошие и срок немалый. Это слишком рискованно.

– Мне сейчас не нужен ребенок, – продолжала я настаивать.

– Знаете, что это? – Лев Моисеевич показал на стопку карточек на своем столе. – Все эти женщины ходят ко мне годами. Мечтают родить, но не могут. А вы так легко готовы отказаться от своего ребенка? Ради чего?! 

– Я хочу сделать аборт! – мой голос дрожал. Он еще раз взглянул на меня и уже сухо сказал:

– Юлия, хорошо все обдумайте и приходите в пятницу…

Дома я забилась в угол дивана. Так хотелось спрятаться от всего: «Почему это происходит со мной? Почему именно сейчас?! Что я скажу на работе?» Не было сил сдвинуться с места. За окном уже стемнело, а я все не могла прийти в себя. Вспомнился разговор с моей близкой подругой. Они с мужем уже пять лет ходят по врачам, хотят родить ребенка. Машенька тогда сидела вот на этом самом месте, напротив меня, и плакала, не переставая…  

Я проснулась под утро с головной болью, но решение было принято. Буду рожать. Как-нибудь справлюсь. Возьму няню. Договорюсь об удаленке. Михаил Петрович обязательно пойдет мне навстречу. 

 Беременность была непростой. Дважды я лежала на сохранении. На работе старалась всем показать, что вполне справляюсь со своими обязанностями. В декрет не уходила до последнего. Но, несмотря ни на что, чувствовала, что отношение шефа ко мне изменилось. Не было прежнего расположения, хотя мы договорились, что в декрете я постоянно буду на связи и выйду на работу максимум через три месяца после родов.  

Девочку мою я назвала Аней. Сразу взяла няню. Сама практически не отходила от компьютера. Малышкой занималась Евгения Филипповна, я только кормила грудью.

Увольнение

Как только Анечке исполнилось три месяца, я вышла на работу. В первый же рабочий день шеф вызвал меня к себе:

– Юлия Александровна, мы ждали вас и намеренно не заключали сделку. Через неделю полетите с нашим юристом в Новосибирск. На несколько дней. Там, на месте, нужно уточнить все детали. Зафиксируете все в договоре. 

Для меня это было шоком. Какая командировка, если у меня грудной ребенок?

– Михаил Петрович, мне дочь надо кормить. Я… я… я не могу ее оставить надолго, – заикаясь, выдохнула я. 

Он долго смотрел на меня исподлобья, а затем произнес металлическим тоном: 

– Юлия Александровна, вы коммерческий директор нашей компании. И вы должны быть на этой сделке.

 – Но разве мой зам не может полететь вместо меня? Он же в курсе всех дел. Я буду консультировать его по телефону.

– Послушай, ты обязана лететь, – он никогда мне не «тыкал» прежде. – Либо пиши заявление по собственному желанию. Когда я тебя назначал, у меня была полная уверенность, что ты способна думать головой. Оказывается, ты другим местом думаешь. Надо было сразу тебя выкинуть, как только ты залетела.

Это был шок! Как он мог так со мной!? Я всю себя отдавала работе. Я пахала все эти годы по двенадцать часов в сутки. Он меня раздавил. Унизил. Растоптал. Я почувствовала себя половой тряпкой. Об меня вытерли ноги…

Не помню, как забрала документы в отделе кадров. Не помню, как ехала домой. Все кончено. Не надо было рожать! Поддалась на уговоры этого старика-гинеколога. Теперь вся жизнь под откос. Ничего, ничего хорошего больше не будет! 

Анечка

Евгения Филипповна встретила меня в дверях обеспокоенная, Анечка плакала:

– Не спит, не кушает. Может, на ваших руках успокоится, наверное, нездоровится ей? 

– Евгения Филипповна, я не хочу к ней приближаться! – резко оборвала я няньку. – Она мне всю жизнь испортила. У меня больше нет работы. У меня нет будущего. Я вообще не хотела ее рожать! 

Я закрылась в ванной, не хотела слышать крики и плач ребенка. Не знаю, сколько времени прошло, когда няня настойчиво постучала в дверь: 

– Юля, вы можете выйти? Мне кажется, Анечка задыхается. 

Я выбжала из ванной. Бросилась к кровати. Быстро взяла дочь на руки. Что это с ней?! Казалось, она задыхается от собственного плача. Что же делать? «Скорую» вызывать? Быстро приложила ее к груди, и она… тут же успокоилась. 

Я смотрела на нее, и вдруг у меня хлынули слезы. Она такая маленькая. Такая беззащитная. И я нужна ей больше всех на свете. Я ощутила невероятное тепло, и все изменилось в одно мгновение. На душе стало легко и спокойно. Она тихо засопела во сне, а я почувствовала, как во мне в этот самый миг проснулось материнство – великое чувство всепоглощающей любви. И ничего рядом с этим маленьким существом больше не имело значения.

Сейчас Анечке уже четыре года. Я работаю онлайн-репетитором. Каждый день мы ходим гулять в парк. Когда, наигравшись, она подбегает ко мне, я обнимаю ее и тихо шепчу на ушко: «Я всегда буду рядом!»