Коробочка или Лучше сказать правду

В детстве, когда на летние каникулы всех моих друзей-однокашников отправляли в пионерские лагеря, для меня существовала особая программа отдыха – на деревню к бабушке с дедушкой. Возражения родителями не принимались: меня просто ставили перед фактом. 

Ну, да ладно, нечего жаловаться. Мне там было совсем неплохо. Моего приезда с нетерпением ждала вся окрестная братия, – такие же, как я, «сосланные» мальчишки и девчонки, – чтобы наполнить наше лето веселыми приключениями. 

Особым достижением в нашей компании считалось раздобыть и утащить из дома какие-нибудь взрослые ценные штучки, которые хранились с особой бережностью. Но какие ценности могли быть в доме с глиняными полами и скромным хозяйством, состоящим из нескольких кур с петухом и наглой кошкой? 

Мое внимание привлекала красивая металлическая коробочка. Она была расписана такими яркими красками, что поневоле притягивала к себе взгляд на фоне будничного серо-коричневого окружения. 

Однако, помня наказ бабушки ни в коем случае не трогать эту коробочку, мне какое-то время удавалось сдерживать себя, чтобы не утащить ее и не побежать хвастаться перед ребятами. Но не зря же говорят, что ребенок – как маленькое животное – импульсивно совершает неразумные поступки. Так природой определено его развитие. Действительно, дети так и действуют, поэтому даже невозможно их в чем-то  винить. В общем, в какой-то момент я решилась и потихоньку стащила сокровище.

Когда мои друзья в восторге вглядывались в расписные узоры на коробочке, передавая ее из рук в руки, она вдруг раскрылась, и из нее прямо в дорожную пыль посыпались разноцветные таблеточки. Ребята испугались, ожидая, что я рассержусь. Но я вместо того, чтобы поднять рассыпавшиеся таблетки, небрежно бросила: «А, ерунда, главное коробочка не испачкалась». Но возникшая напряженность внесла какую-то неловкость, и все начали потихоньку расходиться. 

Делать нечего, я тоже поплелась домой, на ходу обдумывая, что бы такое сказать в свое оправдание по поводу исчезновения коробочки. Но то, что я увидела, когда вошла в дом, напрочь выбило у меня почву из-под ног. 

Бабушка, склонившись над дедушкой, дрожащими руками пыталась помочь ему встать с постели. Ему никак это не удавалось, ноги подкашивались, и он всем своим грузным телом падал обратно на кровать. Увидев меня, бабушка строго спросила, не видела ли я коробочку, которую она запретила мне трогать. 

Мне хотелось в тот момент провалиться сквозь землю, и вместо того, чтобы сказать правду, я в ответ отрицательно покачала головой.

«В этой коробочке дедушка хранит свои сердечные таблетки, – с надеждой в голосе произнесла бабушка. – Может, ты все-таки ее видела? Дедушка без них не может дышать, они налаживают ему сердечное дыхание». Бабушка объясняла ситуацию самыми простыми словами, которые могли быть понятны ребенку моего возраста. 

Слезы брызнули у меня из глаз. Мне было очень жалко дедушку и бабушку. Но еще больше я жалела себя, представляя, какое наказание меня ожидает, если я во всем признаюсь. Однако решила, что лучше сказать правду.

«Побудь пока с дедушкой, – прервал мой рев бабушкин голос, – я сбегаю к соседке, здесь недалеко, у нее тоже есть такие таблетки. Скоро вернусь, не бойся!» 

Оставшись наедине с дедушкой, – по природе своей он был молчаливым человеком, говорил только по необходимости, – я, затаив дыхание и боясь шевельнуться, прислушивалась к его прерывистому дыханию. И вдруг, не отдавая себе отчета в том, что делаю, выпалила: «Дедушка, прости меня, пожалуйста! Это я взяла коробочку, а таблетки выпали…»

Я ожидала всего, чего угодно, в ответ на признание, но мой дедушка, силясь выдавить из себя улыбку и нежно гладя меня по голове, произнес то, что в тот момент я не совсем поняла и осознала. Но сказанное им запомнила на всю жизнь: 

«Девочка моя родная! Ничего, все уладится. Ты только запомни, майнэ шейнэ мэйдэлэ (идиш – моя красивая девочка), что все мы связаны, как веревочкой. Даже чужие люди. Один что-то сделает или скажет, а другому от этого будет или хорошо, или плохо. А про коробочку – не расстраивайся, моя фэйгелэ (на идиш – птичка)! Ты сказала правду, – и мне уже лучше…»

Дедушка улыбался, несмотря на слабость, а глаза его светились безграничной ко мне любовью.

Когда вернулась бабушка с таблетками, ей уже ничего не нужно было объяснять. 

Дедушка сидел на кровати, опираясь на подушку, с трудом переводя дыхание, а коробочка была крепко зажата в моей руке. Я со всех ног бросилась к бабушке и прижалась к ней в порыве искреннего раскаяния. Бабушка не сердилась.

Кажется, с той коробочки и началось мое взросление…