За секунду до…

Володя ехал по трассе один на своем «Ниссане». Он протянул руку, чтобы взять чашку кофе, как вдруг заметил, что справа, на пассажирском кресле кто-то сидит. Володя отдернул руку и в недоумении посмотрел на непонятно откуда возникшего попутчика. Это был мужичок лет пятидесяти с портфелем на коленях.

Володя нахмурился:

– Это что еще за фокусы?

Мужичок, виновато улыбаясь, ответил:

– Я знаю, вы не поверите, Владимир, но я, – он замялся и грустно вздохнул, – ангел смерти.

– Ага, а я тогда баба Яга. Но вот на бандюгу, который залез ко мне в машину, ты тоже не тянешь.

Мужичок опять улыбнулся. Затем достал из портфеля черный плащ, надел его и накинул капюшон. Достал маску старухи, тоже надел. И, наконец, достал и надул резиновую косу.

– А так похоже?

– Ты чё, на маскарад собрался?

– Вот и я так думаю, а нас заставляют это надевать, потому что вы, люди, такими нас привыкли видеть, – мужичок скинул капюшон и маску. – Фу, ненавижу все эти правила. Я люблю подходить к своей работе с душой. Вот и про вас все заранее узнал, даже марку вашего любимого коньяка. – И он достал из-за пазухи армянский коньяк.

– Так, мужик, если ты сыщик, то от кого?

– Ладно, придется вам кое-что показать. Попробуйте что-нибудь сделать. Ну, скажем, остановить машину или прикоснуться ко мне.

Володя ухмыльнулся, но все-таки попытался притормозить. Никакой реакции. Попробовал дотронуться до соседа – рука прошла сквозь него. Хотел покрутить руль, но тоже не смог. Володя запаниковал:

– Я не знаю, как ты все это делаешь, но так мы сейчас врежемся. Прекращай!

– Вы главное не волнуйтесь. Сейчас я потихоньку вам все расскажу, – попутчик достал стакан и налил в него коньяка. – Вот, выпейте немного.

– За рулем?

– Не бойтесь, вам можно.

Володя отпил немного. Мужичок продолжил:

– Ну, начнем, пожалуй. Владимир, дело в том, что мы с вами с тех пор, как я тут появился, находимся вне обычного времени. Я просто растянул секунду до вашего столкновения с грузовиком на полчаса. Его водитель заснет и выедет на встречную полосу. И так вы… погибните.

Володя залпом допил весь стакан:

– Но подождите! Как вас там?

– Ангел смерти Михаил. Можно просто Миша.

– Очень приятно, Володя, – он хотел пожать Мише руку, но, вспомнив, что это невозможно, отдернул ее. – Да, Миша, послушай, понимаешь, я же молодой. Мне еще сорока нет. У меня жена, дочке всего пять…– голос Володи задрожал. – Можно еще? – он протянул стакан.

– Конечно, конечно, – Миша сразу налил. Володя сделал несколько глотков. – Володя, родной, я очень-очень тебе сочувствую. Но решения принимают там, – мужичок показал пальцем вверх, – а я лишь обычный ангел смерти, исполняющий приказы начальства.

– А… а ты не можешь этому твоему боссу… ну, позвонить? Я… я сам бы с ним поговорил.

Миша отрицательно повертел головой:

– Ничего нельзя изменить. Там такая закрученная система. Все продумано. Когда ты умрешь, ты снова родишься, и снова мальчиком. – Володя удивленно поднял брови. – Так что всё не так плохо, дружок, – и он ободряюще похлопал Володю по коленке. – Единственное, что я могу для тебя сделать, это дать тебе увидеться с семьей.

– Серьезно?! – Володя даже подскочил от радости. – Спасибо, друг!

В ту же секунду они вдвоем оказались на детской площадке. На скамейке сидела жена Володи, а дочка каталась на горке. Володя подошел к горке и погладил дочку по голове  – рука прошла сквозь нее. Дочка хвасталась какому-то мальчику:

– У меня папа самый сильный. Он может машину поднять.

– А у меня два папы…– ответил мальчик.

– А у меня один. Я не хочу два.

– …просто один ушел, а второй пришел.

– А мой папа никогда не уйдет.

У Володи навернулись слезы на глаза. Он сел рядом с женой и обнял ее:

– Света, цветочек мой! Береги Машеньку!

Света достала телефон и начала снимать дочку:

– Вот, папочке сейчас пошлем.

Володя опять еле сдержал слезы. Он подошел к Мише и попросил:

– Друг, налей мне еще стаканчик, – Миша налил, и они сели на соседнюю скамейку.

– Миша, а выпей со мной.

– Нет, мне нельзя. Я же при исполнении.

– Да брось, Мишаня. Ну один стаканчик.

Миша вздохнул:

– Ой, уволят меня. Ладно, но только один.

Через какое-то время они уже сидели на скамейке в обнимку и пели: «Есть только миг между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь…»

Детская площадка была пуста. Вдруг Миша посмотрел на часы на руке и воскликнул:

– Вот черт! Мы уже опаздываем. Вставай, Володька, пошли. Нас же ждут.

– Слушай, а ты уверен, что тебе в таком виде туда можно?

– Да, блин, ты прав, дружище.

– А пошли пока ко мне. Посидим. Ты отойдешь немного, и потом пойдем к твоим. – Миша вздохнул, и они тут же исчезли с детской площадки. 

Теперь они сидели на кухне у Володи дома. На столе стояла еще пара бутылок, соленые огурчики и другие закуски.

– Вот скажи мне, Мишаня, на хрена тогда эта жизнь, в чем смысл, если всем в итоге только плохо? У дочки моей и у жены – трагедия. Я, как ты говоришь, в новой жизни всё равно ни фига не буду помнить…

– Ну почти. Окончательно всё забудешь только через неделю после рождения. А жизнь… Жизнь, Володь, дается, чтобы почувствовать любовь к своим близким и развить ее до любви ко всем остальным. А вы, люди, даже ту любовь, что у вас есть, и то не цените. Вот ты, например, в выходной, вместо того, чтобы с семьей побыть, куда поехал? – Володя опустил голову. – Поехал новые, навороченные колонки в машину ставить. 

– Миша! Не надо!

– Ладно, ладно, ты не виноват. Это ваша природа – думать только о себе. Поэтому, чтобы ее изменить, нужна не одна жизнь. Понимание, что жизнь дается ради любви, накапливается постепенно. Пока человек не начинает серьезно над этим работать и, наконец, не достигает счастья любить всех и сливается с общей силой любви, которая всем управляет.

– Но почему об этом никто не рассказывает?

– Ты уверен? Ты прям никогда нигде не читал, что главное – это любовь?

– Ну… это да, слышал. Там-сям.

– Все слышат, но почувствовать необходимость жить любовью люди могут только после сильных потрясений. Поэтому даже твоя смерть в итоге пойдет на благо и твоей дочке, и твоей беременной жене.

Володя вскочил:

– Что?! Как беременной?! Нет, нет, Миша! Я этого не переживу! – Володя заметался по кухне. Вплотную подошел к Мише. – Послушай! Ты мне друг или нет?

– Ну да.

– Ты обязан что-то сделать. Ты не обычный ангел смерти. Ты… ты же уже кучу вещей нарушил. Напился… Я тебя умоляю! Дай мне остаться с семьей. Я их так буду любить… и всех буду любить… Сделай по старой дружбе, а?

Миша развел руками. Потом почесал голову:

– Ладно, я могу дать тебе полсекунды до аварии. Успеешь отвернуть руль – может, выживешь. Это все, что я могу. Ты готов? – Володя кивнул.

И вдруг он вновь оказался за рулем своей машины и резко вывернул руль. Выскочивший грузовик ударил его сбоку. Всё померкло в глазах Володи…

∗∗∗

Открыв глаза, он увидел над собой улыбающиеся лица врачей и закричал:

– У-аа! У-аа!

Маша сидела с медсестрой в больничной палате. И вдруг вошла ее мама Света с новорожденным на руках. Маша подскочила к ней:

– Ура! Ура! У меня есть братик!

Света и Маша, улыбаясь, смотрели на ребеночка. А Володя лежал на руках у Светы, смотрел на них и думал:

– Как же я вас люблю, родные вы мои!