Я был счастлив в жизни всего восемь месяцев

Пару месяцев назад я ездил в Казань на поезде. Взял билет в купе на верхнюю полку, чтобы подешевле. Лежу наверху, внизу две болтливые тетки. В Ульяновске заходит мужик. Аккуратный, седоватый. Лет под шестьдесят. Как только тронулись, тетки прицепились к нему: кто, откуда, зачем едешь и всё такое.

У меня в одном ухе плеер, другим – невольно ловлю какие-то отрывки разговора. Едем-едем и тут слышу, они начали говорить о счастье. Не знаю, как у них к этому подошло, но начал прислушиваться. И тут мужик говорит:
– Вообще-то, я был счастлив в жизни всего восемь месяцев. С 28 марта по 26 ноября. 

Мне стало интересно: «Надо же, какая точность!» Тетки засмеялись. Одна спрашивает:
– Может, вы и по часам счастье мерите?
– И по часам помню, – отвечает мужик. 

Я из любопытства чуть придвинулся к краю полки, вынул из уха плеер. 
– И с чего же началось ваше счастье 28 марта? – улыбается вторая тетка.

Мужик чуть помолчал и отвечает:
– Очень обыкновенно началось, как у всех. Встаю утром, жена картошку пожарила, а я не в духе. Она чуть пересолила, ну я и брякни ей об этом. И пошло-поехало слово за слово, в общем, с утра друг другу настроение испортили…

Я даже приуныл от этой банальности и обратно лег на спину у себя наверху. Но тетки не отстали:
– И что же тут счастливого?
– Потом поехали мы в Икею диван выбирать, – продолжил мужик, – а там их куча! И вот ей понравился один. Но он два с половиной метра и еще плюс подлокотники. Так что всё вместе метра под три. 
– Куда такой диван? – говорю я ей. – У нас зал всего пятнадцать квадратов!
– Ну и что? – уперлась жена, – вынесем оба кресла. 
– Куда вынесем? 
– Одно в спальню поставишь, другое – в гараж унесешь. 
– Давай другой посмотрим, – предлагаю, а она ни в какую. Только этот и и всё тут! Уже на повышенные тона перешли. И продавец уже отошел от нас…

Мужик замолчал, в окно посмотрел. Мы как раз на какой-то маленькой станции стояли, и за окном кто-то к поезду бежал. 

– Что же вы, мужики, все такие! – не выдержала первая тетка. – Ну какая вам разница, такой диван, сякой диван, а женщине важно! Уступили бы!
– Согласен. Надо было уступить, – неожиданно с сожалением отвечает мужик.

Я почувствовал в его словах какую-то горечь и опять придвинулся к краю полки. 
– А счастье-то где? Что вы нас мучаете?! – наседают тетки. И я уже нависаю с полки. Жду, куда он ведет свою историю. 

Тут в купе резко распахивается дверь, и проводница со шваброй грубовато приказывает всем поднять ноги. Затем также резко дверь захлопнулась. А мужик продолжил:
– Ближе к трем часам дня я начал собираться на рыбалку, а у жены прием на ФГДС на четыре часа.
– А это что такое? – спрашивает первая тетка.
– Да, это когда лампочку глотают! Желудок смотрят, – нетерпеливо отвечает ей вторая. – Погоди, дальше-то что?

– Она меня просила с ней поехать, боялась чего-то. Она вообще врачей не жаловала.  Раз в пару лет в больницу ходила, не чаще. У нее был ибупрофен на все случаи жизни. Но тут она уже давно мучилась с изжогой, больше года.

Мужик опять замолчал, а мне сверху показалось, что у него глаза заблестели. Тетки тоже молчали. И вдруг резкий гудок поезда. Рядом с нашим летит товарный состав. Наверное, целая минута прошла, в купе ничего не слышно было.

– Не поехал я с ней, – каким-то резко осипшим голосом продолжил мужик, – на рыбалку поехал… Она мне позвонила ровно в половине пятого, как сейчас помню. И почти прошептал: «Врач говорит, что у меня, скорее всего, рак. Запущенный. Надо срочно анализы сдавать».

Мужик достал платок из нагрудного кармана, вытер глаза. В воздухе повисла долгая-долгая пауза.
– Вот так 28 марта мы узнали о ее болезни. Через две недели всё подтвердилось. Четвертая стадия, не операбельная. Тани не стало 26 ноября, – его голос задрожал. Он еле это выговорил, и в купе опять наступила тишина.

– Но это же горе большое, а вы про счастье говорите, – вздохнув, через некоторое время заметила одна из теток.
– Да, вы знаете, – мужик чуть успокоился и продолжил, – мы с Таней прожили тридцать лет вместе. Но по-настоящему счастливы были только вот эти восемь месяцев, пока она болела. Мы с того дня, как она мне позвонила, больше ни разу не ругались. Сблизились настолько, что я начал без слов чувствовать, когда ей было больно, как будто одним человеком стали. 
Я всегда был рядом. Каждый день, каждую минуту. Все неурядицы между нами как будто разом смыло, остались только тепло и забота. И я впервые за всю нашу семейную жизнь почувствовал, что значит любить. Все мои мысли были только о ней, о моей Танюше. Я понимал, что ближе человека у меня никогда не было и не будет, – он снова замолчал, а я смотрел на него сверху и боялся пошевелиться.

– Единственное, о чем я жалею, – заговорил он, спустя несколько минут, – что у меня в мои двадцать лет никого рядом не было, кто мог бы объяснить, какими должны быть отношения в семье. Когда ты ни одного мгновения не беспокоишься о себе, а думаешь, как бы сделать любимому хорошо. Ведь каждый день из наших тридцати лет мог быть таким же теплым и счастливым, как когда нам остались только эти восемь месяцев.

– Ну так для этого нужен жизненный опыт, чтобы понять, – сочувственно поддержала его одна из женщин, – мудрость приходит только в старости.

– Вот об этом я и жалею, что не «состарился» еще в молодости, – отвечает мужик. – Жалею, что не понимал, как быть в такой связи с близким человеком, чтобы жить ради него. Не знал, что только об этом и надо беспокоиться в жизни, только эту связь создавать и всё! Тогда никакие обиды и ссоры не страшны. 

В те восемь месяцев мне даже в голову не приходило сказать или сделать что-то против желания моей жены. Если бы мы с самого начала знали, как строить отношения, как беречь это чувство любви между нами, мы бы прожили совсем другую жизнь…

Мои попутчики еще долго потом говорили о разном, а я всё лежал и думал об этих его словах: «Жаль, что я не “состарился” еще в молодости». 
В Казань мы прибыли в одиннадцать вечера. Мои попутчики уже легли, а я, стараясь не шуметь, собрался и вышел. 

***

Прошло немало времени с той поездки, но я часто вспоминаю, как нежно и трогательно рассказывал тот мужчина о своем счастье, которое длилось всего восемь месяцев. 

Честно признаюсь, я тоже не знаю, как в семейных отношениях поддерживать чувство тепла и взаимной заботы. Мне тоже обидно, что нет у меня этой мудрости. А так хотелось бы уже в двадцать лет знать, как правильно прожить эту жизнь. Чтобы ценить каждый день и благодарить судьбу, что мы есть друг у друга.

Автор статьи
Также пишет Ильдар Якупов
Чем питается коронавирус
Недавно журналисты спросили главного научного сотрудника ВОЗ Сумии Сваминатан, на какой стадии...
Читать статью...

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *