Пару месяцев назад я ездил в Казань на поезде. Взял билет в купе на верхнюю полку, чтобы подешевле. Лежу наверху, внизу две болтливые тетки. В Ульяновске заходит мужик. Аккуратный, седоватый. Лет под шестьдесят. Как только тронулись, тетки прицепились к нему: кто, откуда, зачем едешь и всё такое.
У меня в одном ухе плеер, другим – невольно ловлю какие-то отрывки разговора. Едем-едем и тут слышу, они начали говорить о счастье. Не знаю, как у них к этому подошло, но начал прислушиваться. И тут мужик говорит:
– Вообще-то, я был счастлив в жизни всего восемь месяцев. С 28 марта по 26 ноября.
Мне стало интересно: «Надо же, какая точность!» Тетки засмеялись. Одна спрашивает:
– Может, вы и по часам счастье мерите?
– И по часам помню, – отвечает мужик.
Я из любопытства чуть придвинулся к краю полки, вынул из уха плеер.
– И с чего же началось ваше счастье 28 марта? – улыбается вторая тетка.
Мужик чуть помолчал и отвечает:
– Очень обыкновенно началось, как у всех. Встаю утром, жена картошку пожарила, а я не в духе. Она чуть пересолила, ну я и брякни ей об этом. И пошло-поехало слово за слово, в общем, с утра друг другу настроение испортили…
Я даже приуныл от этой банальности и обратно лег на спину у себя наверху. Но тетки не отстали:
– И что же тут счастливого?
– Потом поехали мы в Икею диван выбирать, – продолжил мужик, – а там их куча! И вот ей понравился один. Но он два с половиной метра и еще плюс подлокотники. Так что всё вместе метра под три.
– Куда такой диван? – говорю я ей. – У нас зал всего пятнадцать квадратов!
– Ну и что? – уперлась жена, – вынесем оба кресла.
– Куда вынесем?
– Одно в спальню поставишь, другое – в гараж унесешь.
– Давай другой посмотрим, – предлагаю, а она ни в какую. Только этот и и всё тут! Уже на повышенные тона перешли. И продавец уже отошел от нас…
Мужик замолчал, в окно посмотрел. Мы как раз на какой-то маленькой станции стояли, и за окном кто-то к поезду бежал.
– Что же вы, мужики, все такие! – не выдержала первая тетка. – Ну какая вам разница, такой диван, сякой диван, а женщине важно! Уступили бы!
– Согласен. Надо было уступить, – неожиданно с сожалением отвечает мужик.
Я почувствовал в его словах какую-то горечь и опять придвинулся к краю полки.
– А счастье-то где? Что вы нас мучаете?! – наседают тетки. И я уже нависаю с полки. Жду, куда он ведет свою историю.
Тут в купе резко распахивается дверь, и проводница со шваброй грубовато приказывает всем поднять ноги. Затем также резко дверь захлопнулась. А мужик продолжил:
– Ближе к трем часам дня я начал собираться на рыбалку, а у жены прием на ФГДС на четыре часа.
– А это что такое? – спрашивает первая тетка.
– Да, это когда лампочку глотают! Желудок смотрят, – нетерпеливо отвечает ей вторая. – Погоди, дальше-то что?
– Она меня просила с ней поехать, боялась чего-то. Она вообще врачей не жаловала. Раз в пару лет в больницу ходила, не чаще. У нее был ибупрофен на все случаи жизни. Но тут она уже давно мучилась с изжогой, больше года.
Мужик опять замолчал, а мне сверху показалось, что у него глаза заблестели. Тетки тоже молчали. И вдруг резкий гудок поезда. Рядом с нашим летит товарный состав. Наверное, целая минута прошла, в купе ничего не слышно было.
– Не поехал я с ней, – каким-то резко осипшим голосом продолжил мужик, – на рыбалку поехал… Она мне позвонила ровно в половине пятого, как сейчас помню. И почти прошептал: «Врач говорит, что у меня, скорее всего, рак. Запущенный. Надо срочно анализы сдавать».
Мужик достал платок из нагрудного кармана, вытер глаза. В воздухе повисла долгая-долгая пауза.
– Вот так 28 марта мы узнали о ее болезни. Через две недели всё подтвердилось. Четвертая стадия, не операбельная. Тани не стало 26 ноября, – его голос задрожал. Он еле это выговорил, и в купе опять наступила тишина.
– Но это же горе большое, а вы про счастье говорите, – вздохнув, через некоторое время заметила одна из теток.
– Да, вы знаете, – мужик чуть успокоился и продолжил, – мы с Таней прожили тридцать лет вместе. Но по-настоящему счастливы были только вот эти восемь месяцев, пока она болела. Мы с того дня, как она мне позвонила, больше ни разу не ругались. Сблизились настолько, что я начал без слов чувствовать, когда ей было больно, как будто одним человеком стали.
Я всегда был рядом. Каждый день, каждую минуту. Все неурядицы между нами как будто разом смыло, остались только тепло и забота. И я впервые за всю нашу семейную жизнь почувствовал, что значит любить. Все мои мысли были только о ней, о моей Танюше. Я понимал, что ближе человека у меня никогда не было и не будет, – он снова замолчал, а я смотрел на него сверху и боялся пошевелиться.
– Единственное, о чем я жалею, – заговорил он, спустя несколько минут, – что у меня в мои двадцать лет никого рядом не было, кто мог бы объяснить, какими должны быть отношения в семье. Когда ты ни одного мгновения не беспокоишься о себе, а думаешь, как бы сделать любимому хорошо. Ведь каждый день из наших тридцати лет мог быть таким же теплым и счастливым, как когда нам остались только эти восемь месяцев.
– Ну так для этого нужен жизненный опыт, чтобы понять, – сочувственно поддержала его одна из женщин, – мудрость приходит только в старости.
– Вот об этом я и жалею, что не «состарился» еще в молодости, – отвечает мужик. – Жалею, что не понимал, как быть в такой связи с близким человеком, чтобы жить ради него. Не знал, что только об этом и надо беспокоиться в жизни, только эту связь создавать и всё! Тогда никакие обиды и ссоры не страшны.
В те восемь месяцев мне даже в голову не приходило сказать или сделать что-то против желания моей жены. Если бы мы с самого начала знали, как строить отношения, как беречь это чувство любви между нами, мы бы прожили совсем другую жизнь…
Мои попутчики еще долго потом говорили о разном, а я всё лежал и думал об этих его словах: «Жаль, что я не “состарился” еще в молодости».
В Казань мы прибыли в одиннадцать вечера. Мои попутчики уже легли, а я, стараясь не шуметь, собрался и вышел.
***
Прошло немало времени с той поездки, но я часто вспоминаю, как нежно и трогательно рассказывал тот мужчина о своем счастье, которое длилось всего восемь месяцев.
Честно признаюсь, я тоже не знаю, как в семейных отношениях поддерживать чувство тепла и взаимной заботы. Мне тоже обидно, что нет у меня этой мудрости. А так хотелось бы уже в двадцать лет знать, как правильно прожить эту жизнь. Чтобы ценить каждый день и благодарить судьбу, что мы есть друг у друга.
