Кинопленка жизни. Без купюр.

В нашем семейном архиве хранится много всяких вещей. Каждая из них – настоящая реликвия, о которой можно рассказать удивительную историю. Всевозможные документы, справки, телеграммы, письма, открытки, бабушкины афиши, дедушкины награды. Но есть еще один особенный «экспонат» – три широкие жестяные коробки с узенькой кинопленкой внутри. На коробках написано: «1966», «1967», «1968».

Дедушка был заядлым фотолюбителем. Помню его фотоаппарат «Зенит» в футляре из натуральной кожи. Со временем он увлекся киносъемкой. Если не ошибаюсь, кинокамера называлась «Кварц-2».

В те далекие годы мы всей семьей каждое лето проводили один месяц в Прибалтике. Снимали у очень радушной хозяйки полдома в маленьком уютном городке Дзинтари на Рижском взморье. 

Эти три лета и запечатлены на кинопленке. Дома у нас были и кинопроектор, и экран. Дед периодически демонстрировал нам кино, где главными героями были мама, папа, бабушка, мамин младший брат и я. Но это осталось далеко в детстве.

Пленка пролежала в коробках нетронутой лет сорок. Сын посоветовал оцифровать ее, пока не рассыпалась. Я нашла мастерскую, где этим занимаются, и отправилась туда.

Мастер предложил мне для начала посмотреть на специальном оборудовании каждую пленку и отметить, что я хочу оставить, а что, возможно, удалить. 

Его предложение меня удивило. Зачем что-то удалять? Он объяснил, что многие его клиенты просят вырезать что-нибудь из прошлого. Например, кадры с бывшей супругой или с друзьями, которые когда-то предали, да мало ли …

В комнате с приглушенным светом я просматривала наше семейное немое черно-белое кино.

1966 год. Бабушка у сосны кормит белочку. Мама и папа лепят пельмени. Мама в цветастом халатике. У папы на голове треуголка, сложенная из газеты. Улыбаются, о чем-то переговариваются. Я кувыркаюсь рядом, мамин брат читает, сидя в гамаке.

Потом прогулка по Риге. Все веселые. Отец подбрасывает меня высоко в воздух. Следующий кадр – я убегаю, а мама догоняет.  

1967 год. Те же, кроме отца. В этом году родители развелись. Мы с мамой прогуливаемся по аллее. Бабушка сидит на лавочке с журналом «Юность». Потом несколько кадров дедушки с бабушкой, как они идут под руку по берегу моря. Видимо, снимал мамин брат. Море, сосны, закат.

1968 год. Последняя лента с бабушкой. В этом году ее не станет. В конце 68-го брата мамы призовут в армию. Непростой год. А на пленке пока всё, как прежде. Все веселые, любящие.

Пленки за 1969-й нет. Видимо, дедушка больше не снимал. Я с детства помнила все эти кадры. И вдруг, как током, пронзила мысль. Может быть, вырезать тот кусок, где отец?

Он же не принимал в моей жизни почти никакого участия. Стал совершенно чужим, особенно когда у него появилась другая семья и там родился сын. Только редкие поздравления с Новым годом и днем рождения. Потом вообще уехал в Австралию.

От обиды опять сжалось сердце. Видимо, не простило. Отцу не место в нашем архиве! Я отметила кадры, на которых он был, и попросила мастера их удалить.

Убежденная в правоте своего решения, я отправилась домой. Но что-то тревожило меня. Путались мысли. Пульс участился. Все эти годы я старалась не думать об отце. Как будто его и не было вовсе. И вдруг я отчетливо вспомнила мамины слова: «Я благодарна ему за то, что у меня есть ты!»

Что я делаю? Зачем? Пытаюсь вычеркнуть из памяти целый кусок жизни?! Пусть их любовь была короткой. Пусть прервалась связь между нами. Но этот человек дал мне жизнь, был в моем детстве, когда-то его любила моя мама. Нет, всё должно оставаться как есть.

Я стала звонить мастеру. Трубку никто не брал. Тогда я побежала назад в мастерскую и еще у входной двери начала кричать, что ничего вырезать не нужно. 

Через несколько дней пришел по почте файл, на котором были запечатлены три года из жизни моей семьи – самых моих близких и родных людей.

Недавно совершенно неожиданно я получила сообщение от своего сводного брата. Он писал, что долго искал меня. Отец рассказывал ему обо мне. Что теперь они живут в Испании. Что он очень хочет общаться и, если я не против, отец хотел бы поговорить со мной.

В это трудно было поверить. Невозможно передать словами ту бурю эмоций, которая охватила меня: и удивление, и радость, и растерянность, и зависть…

Почему я должна всё простить?
Почему ему всё, а мне ничего?
Почему только сейчас?

С этого дня я не могла ни есть, ни спать. Думала, что ответить. Внутренний голос подталкивал согласиться на разговор с отцом. Спустя почти пятьдесят лет?! Даже представить себе не могла, что такое когда-нибудь произойдет. Он меня точно не узнает. Должно быть, уже совсем старик… Как не выдать смущение?

Брат организовал нам видео разговор. К своему удивлению, я совсем не волновалась. Когда увидела отца, почувствовала, что на меня смотрит такой чужой и одновременно такой родной человек.

Мы что-то сбивчиво рассказывали друг другу, вспоминали, поправляли, уточняли. Сближались, отдалялись, о чем-то договаривались. Отчуждение постепенно испарялось. Пришло ощущение внутреннего тепла, а потом я сказала себе: «Хорошо, что он у меня есть».

И еще я подумала, что не надо ничего вычеркивать из прошлого. Без него не было бы настоящего и будущего. Каждый миг жизни дан нам в подарок, и мы проживаем его не зря. Каждый миг чему-то нас учит. Стоит хранить и беречь его. 

Следующая виртуальная встреча проходила без моего участия. Со своим дедом знакомился мой сын. Я только попросила его поставить зум на запись – у моих внуков тоже будет семейный архив.