Люси-Люсьен возвращается, a неизлечимая болезнь отступает

Меня зовут Людмила. В пять лет мама отдала меня в балетную школу, а уже в двенадцать меня отобрали в известный ансамбль. Началась моя карьера  танцовщицы.

Я была утонченная, изящная, похожая на француженку, поэтому хореограф закрепил за мной имена Люси и Люсьен. Со временем мне стали доверять сольные номера. С ансамблем я объездила полмира. Аплодисменты, поклонники, цветы в гримерке. О чем еще можно мечтать! 

Диагноз как приговор

Как-то на одной из репетиций хореограф заметил, что я подволакиваю правую ногу. Меня отправили к врачу, даже предположили, что это может быть микроинсульт. Инсульт не подтвердился, но приговор был не менее страшен: начальная стадия Паркинсона. Оказывается и в молодые годы такое  встречается. 

Тогда я еще не понимала, что все кончено, что больше ничего не будет. Ни сцены, ни аплодисментов, ни поклонников. Ничего. 

На следующий день, когда я пришла на репетицию, наш администратор пригласил меня в свой кабинет. Там уже были хореограф и директор ансамбля. Мне сразу сказали, что танцевать я больше не смогу. Они говорили что-то еще, но я уже ничего не слышала. 

Вернулась домой как в тумане. Неделю никуда не выходила из квартиры. Я не знала, что мне делать и как жить дальше. Через некоторое время пришла в ансамбль, спросила администратора, есть ли возможность преподавать хотя бы детям? Он сухо ответил, что таких вакансий нет. 

Зашла в гримерку забрать личные вещи. Там уже расположилась другая танцовщица. Она со мной даже не поздоровалась. Вот так легко и быстро все обо мне забыли. На мое место было много претенденток. 

Я расплакалась как только вышла на улицу. Впервые за все это время. Здесь я больше никому не нужна.

Погоня за здоровьем: лечение 

Но я не сдалась. Одержимо искала в интернете способы излечения. Официальная медицина ничего предложить не могла. Обратилась к альтернативной – прошла курс иглотерапии, рейки, рефлексологии и даже десять сеансов гипноза. Но состояние только ухудшалось. Пропала мелкая моторика в правой руке, нарушилось чувство равновесия, стала неуклюжей когда-то летящая походка.

Однако у меня все еще теплилась надежда, что я обязательно найду какой-нибудь нетрадиционный метод, который меня спасет. Соседка порекомендовала обратиться к целительнице. Мол, не может быть в таком возрасте болезни Паркинсона, скорее всего, порча. 

Уже на следующий день мы с мамой отправились по указанному адресу. Целительницей оказалась слепая бабушка. Как только я села, она сразу сказала: «Я ничего не смогу сделать. Это судьба. Вы не сможете излечиться».

Именно в тот момент я остро ощутила, что навсегда останусь инвалидом. Мне ничего не поможет. Я вдруг почувствовала себя не человеком, а тенью: «Люсьен больше нет…»

Одна и страх перед неизвестностью

Так и продолжала жить, как тень. Не знаю, можно ли это назвать жизнью. Мама настойчиво предлагала усыновить ребенка: «Людочка, тебе надо жить ради кого-то, чтобы было о ком заботиться. Будет родной человек. Без меня с кем ты останешься?» 

Впервые я пожалела о том, что не родила, когда еще все было хорошо. Замуж выскакивала трижды. Но каждый раз муж хотел ребенка, а мне было не до этого. У меня карьера, танцы. Вот мужья и уходили. 

Начала собирать документы на усыновление. Но уже на первой комиссии получила отказ по состоянию здоровья. Моя болезнь неизлечима.

Мне было уже не больно. Глухая внутренняя печаль стала моей постоянной спутницей. А через полгода умерла мама. В одно утро она просто не проснулась. Мой единственный родной человек, который связывал меня с этим миром. Одна в холодной двухкомнатной хрущевке, я не знала, зачем мне жить дальше.

Надежда на исцеление

Где-то через неделю в квартире раздался звонок телефона. Это была моя двоюродная тетя. Она уже давно со своей семьей жила в Израиле. Тетя предложила мне переехать к ним. Я согласилась сразу же, прямо во время разговора: только бы сбежать из этой пустоты! 

Уже через месяц я была в Израиле. Тетя приняла меня очень хорошо. Но внимательно выслушав все мои жалобы, она сказала просто и открыто, что пора перестать бесконечно думать о своей тяжелой судьбе. Надо жить. Она сама отвела меня на биржу труда.

К моему удивлению, на бирже мне сразу же предложили работу – в клубе пенсионеров. Я вдохновилась этой  идеей. Пришла в клуб, поговорила с заведующей. Мы решили разработать комплекс простых упражнений оздоровительной гимнастики, чтобы они были под силу людям «золотого возраста». Появилась мотивация изучать иврит, хотя язык движений понятен всем без слов. Так началась моя новая жизнь.

Как радовались мои подопечные нашим занятиям! Впервые за долгое время я начала чувствовать, что нужна, что могу быть полезной. Именно от меня зависит самочувствие этих людей, которые мне полностью доверяют. У меня больше не было времени лелеять свою болезнь и умирать от жалости к себе. Мне было не до меня. 

Неизлечимые болезни человека сломить не смогут, когда живешь для других. Я вдруг поняла, что значит радоваться каждому дню. Сегодня я работаю в четырех клубах пенсионеров и полна сил и энергии. 

Иногда я думаю, что все  испытания  даются нам только для того, чтобы привести нас к этой простой мысли: чтобы быть счастливым, ты должен переключиться с себя на других. Найти свое место в их жизни. И это совершенно иные чувства, совсем другая жизнь. 

Моя болезнь перестала прогрессировать. Разум, желая исцеления, остановил неизлечимую болезнь.  И меня снова зовут Люсьен.