Приподнявшись над своей жизнью, я наблюдала за происходящим. Еще немного и наступит Новый год, а я в больнице.
Я могла бы сейчас хлопотать на кухне, нарезая всеми любимые салаты, украшать торт клубникой и взбитыми сливками, проверять, хорошо ли застыл холодец. Я могла бы в радостном ожидании предвкушать встречу Нового года с искристым шампанским в кругу самых близких и дорогих мне людей.
Но вместо этого я находилась в больнице. Моя пожилая свекровь, не успев дойти до нашей квартиры, упала. Да не просто упала, а сломала руку. И вот в предновогоднюю ночь мы сидим в очереди на рентген. Кроме нас здесь собралось множество желающих «сфотографироваться» на память об уходящем годе с поврежденными руками и ногами.
Я вспомнила, как мы, натянув кроссовки на босые ноги, выбежали из дома, как на компьютерном кресле довезли старушку до машины, и как мой муж повернулся ко мне и сказал: «Я еще никогда не проводил Новый год в больнице».
Сейчас внутри меня воевали две силы. Одна шепотом, но настойчиво напоминала о воспитании и приличиях, сочувствии и доброте. Другая почти кричала от досады: «Ну, зачем она упала?! Как будто бы назло… Ты же пожилая женщина, куда ты летишь? Из-за тебя нам придется отменить праздник. Что же я буду делать со всеми приглашенными?»
Поглощенная этими жуткими мыслями, я сидела, держась за голову, злая, раздраженная, и к тому же замерзшая. Свекровь сидела напротив и смотрела на меня. Ей было не по себе от всего происходящего, но она пыталась держаться.
– У тебя болит голова? – спросила она. Я промолчала и поменяла положение тела. Мне не хотелось разговаривать, не хотелось подбадривать, не хотелось никакого контакта, я хотела только одного – чтобы всего этого не было.
Как будто в кино, наблюдала я за своими ощущениями. С одной стороны, я была разъяренным монстром, не желающим принять ситуацию, но с другой – я, конечно же, все понимала. Понимала ее боль, чувство вины, которое она испытывала по отношению к нам. Понимала, хотя и в теории, как тяжело быть старым, немощным и зависимым.
Понимала, сострадала, но не могла ничего поделать с той невероятно мощной силой человеческого эгоизма, которая руководила мною в эти мгновения.
– Тебе холодно? – снова обратилась ко мне свекровь. – Ты вся замерзла, возьми мой шарф и укрой ноги. Она передала мне свой махровый розовый шарф.
Я укрыла ноги. Муж купил нам капучино с подгорелыми булочками, и мы все погрузились в молчание. И в этом молчании я вновь ощутила ту, другую силу, обратную злости и раздражению. Я почувствовала жалость и сострадание, и что-то теплое пробежало внутри меня и развеяло темные тучи.
– Серьезно, – опять заговорил муж, – я никогда не проводил Новый год в больнице.
– Это нам нужно, – с уверенностью ответила я.
– Нужно? – переспросил он меня удивленно.
– Да, если это с нами происходит, значит, нам это нужно, – со странной для самой себя уверенностью подтвердила я. – Нам нужно принять ситуацию.
Часы на стене показывали 23:00. Мы уже сообщили нашим гостям, что праздник отменяется.
Через некоторое время моя уверенность в необходимости спокойно принять ситуацию сменилась сильной усталостью и глубочайшим чувством вины. Я чувствовала вину за то, что испортила праздник нашим родным и друзьям. За свое раздражение. За то, что я неспособна видеть никого кроме самой себя, и уже не помню за что еще.
Приподнявшись над своей жизнью, отстранившись от происходящего, я видела себя настоящую, не играющую ни в какие игры, без каких-либо попыток быть правильной, положительной и замечательной. И пока я об этом думала, мой муж сладко уснул у меня на плече. На часах было 23:55.
Я посмотрела на свекровь и, улыбнувшись, сказала: «Это же так неординарно – встретить Новый год в больнице. Все наладится, вот увидишь!» Она взбодрилась и нежно улыбнулась мне в ответ. Наступила полночь.
Так мы и отпраздновали Новый год. Не идеально, но уж точно не обычно. А я получила замечательный подарок – хороший опыт понимания себя. Думаю, это только начало. Впереди у меня, как и у каждого из нас, много работы. Работы с самими собой, в которой мы приподнимаемся над своим эгоизмом и, оттолкнувшись от него, растем и меняемся, познавая собственную суть. А это и есть истинное счастье. Согласны?
Ну ничего страшного, я который год встречаю новый год дома, с мужем. Куда-то идти или приглашать к себе кого-то- нет сил после работы и лишних часов. Что-то быстренько поесть чекнуться, поздравить и спать, т.к. на ногах уже нет сил стоять. В больнице хоть было больше людей, кого и поздравить можно. Нужно всегда видеть во всём хорошее🤗❤️
Да. Это -счастье. Сделать счастливым другого человека. Куранты пробъют еще много раз. Но этот Новый год запомнится.
Праздники приходят и уходят, а человеком нужно оставаться всегда. Ради своего же нормального самоощущения. Потому что даже и через сто лет вы и ваш муж помнили бы, как оставили человека одного с ощущением тоски и никомуненужности в холодной больнице. Да и что бы это было за веселье за столом с гостями, которым бы вы объяснили, что мама в больнице, а мы тут ради вас про нее на время забыли? Новый год можно справить потом всем вместе и также пригласить друзей, но уже с уверенностью, что в этом кругу близких никто никого не бросит в трудную минуту.
Но в вашем рассказе очень ценным мне показалось вот это наблюдение за потоком своих чувств. Мы же, как правило, переходим стихийно от ощущения к ощущению и “выпуливаем” все это на окружающих, не задумываясь. А вы себя прямо как на судебные слушания пригласили – не могу подобрать другой метафоры. И разобрались, и сохранили вокруг себя некое пространство цветущего сада, на который налетел было ураган, который чуть все в нем не переломал.
Вы и меня заставили задуматься про истинное счастье. Не знаю. Пока не знаю. Не могу сказать, что однозначно согласна. Познавать собственную суть? Меняться? Это хорошо. Классно. Но счастье ли? А что тогда счастье? Спасибо, Наталия!