Прочитал недавно интересный анекдот. На небесах идет распределение, кому в ад, а кому в рай. И вот подходит очередь известного священника. Он спокоен в ожидании своего места в раю. Но вдруг его отправляют в ад. Он начинает возмущаться: «Как так? До меня водителя-лихача отправили в рай!» А ответственный ангел отвечает: «Но ведь на твоих проповедях все спали, а когда он вез людей, – все молились».
Забавный анекдот, согласитесь. Получается, что молитва возникает, когда очень страшно. Когда сильно хочется изменить ситуацию, спастись от чего-то. А когда всё в порядке, то и молиться не надо. Вроде всё само собой устраивается.
Только я в своей жизни заметил интересную особенность, – что живу от одного стресса до другого, от одного страха до следующего. Только эти состояния, по сути, и помню. Можно сказать, живу, переходя от одной молитвы к другой. Но зато все эти случаи всегда очень сильно меня меняли.
И я задаюсь вопросом: а можно было как-то по-другому? Чтобы не доводить всё до ручки? Чтобы без стресса и страхов ума-разума набираться, взрослеть, изменяться? И сам себе отвечаю: «Наверное, нет».
Расскажу один случай. В классе пятом у меня были товарищи, и мы любили похулиганить. Как-то раз решили по чужим огородам полазить. Это было как раз время клубники, конец июня. И вот стемнело, и мы пошли на дело. Нас было человек шесть. Саня Пахотин предложил залезть в огород к нашей соседке, тете Люде. У нее были целые плантации клубники, она выращивала их на продажу.
Только мы начали срывать ягоды, как слышу шорох сзади. Калитка распахивается, и тетя Люда кричит: «Ах, вы, сволочи! А ну пошли вон!» Я резко подскакиваю, бегу прямо через клубнику, перемахиваю через забор, цепляю какой-то гвоздь, рву шорты и бегу прочь.
В общем, мы все убежали за «железку». Отдышались, смеемся, а во мне тревога засела: «Узнала меня тетя Люда или нет?» Я ближе всех к ней был. Тут уже время к двенадцати, пора домой идти. Пока шел, тревога во мне всё росла, росла и постепенно перешла в страх: «А если она узнала меня? А если она пошла к родителям и рассказала, что тогда?»
Прихожу домой, прислушиваюсь в дверях, – вроде всё тихо, уже легли. Стараюсь бесшумно открыть дверь, захожу и тут вижу в зале свет. У меня сердце в пятки. Время полдвенадцатого, мать с отцом должны уже спать, но горит свет и тихо работает телевизор.
Захожу в зал. Отец на диване, мать в кресле. Я постарался максимально удивленно спросить:
– Вы что не спите? – а голос у меня предательски сиплый, как будто испуганный. Помню, меня даже затошнило от страха, чувствовал, что они всё знают. Отец посмотрел на меня и говорит:
– Сынок, тетя Люда заходила. Сказала, что ты залез в ее огород.
А я машинально в ответ:
– Никуда я не залазил! Мы с пацанами на «железке» были!
Мать ничего вообще не сказала. Они вдвоем просто смотрели на меня. Я не помню, сколько это продолжалось. Может, несколько секунд, может, минуту. Но эти мгновения я помню, как сейчас. Если хотите, тогда во мне родилась самая сильная молитва в моей жизни, – я хотел исчезнуть! Чтобы не было меня, чтобы раствориться, разложиться на кусочки! Чтобы не было этой ситуации, чтобы не чувствовать жуткого стыда.
Ни отец, ни мать так ничего и не сказали больше. Они просто встали и пошли спать. Лучше бы они накричали на меня. Пусть бы мать чем-нибудь кинула в меня. Нет! Они просто молча ушли. От этого мне было еще больнее.
И вот эта моя молитва тогда от боли, от стыда и страха действительно сработала. Никогда в жизни больше не было ситуации, чтобы я взял чужое. Никогда! Этот закон, что нельзя брать чужое, нельзя воровать, он у меня с того случая не то, что в крови, а прямо в костях. Этот удар стыда сильно меня изменил.
По жизни я вижу две траектории, как я менялся: либо мордой об асфальт, либо через настоящую молитву. Правда, понял я это не сразу.
Прежде я всегда думал, что молитва – это когда ты просишь, чтобы изменилась ситуация или люди вокруг. Или ты сильно хочешь что-то получить. Но мне и в голову не приходило, что настоящая молитва направлена на самого себя, чтобы самому стать другим. Даже слово «молиться» – это возвратный глагол, то есть ты должен говорить о самом себе, судить самого себя. Это я должен измениться, а не люди, обстоятельства или ситуация.
Все мои сорок лет жизни – это постоянные внутренние изменения. И меня не спрашивают, хочу я меняться или не хочу. Жизнь дает мне очень простой выбор: «Ты меняешься либо через удары, то есть вынужденно, либо через молитву».
Уверен, это и есть наш единственный выбор. Если я хочу жить счастливо, я сам обязан меняться к лучшему, наблюдая, обретая опыт. Или жизнь будет постоянно сталкивать меня с водилой-лихачом, чтобы изменить меня через боль, страх или стыд.
Изменяешься ты — изменяется ситуация. Спасибо за статью.