Что лучше работает: дубина судьбы или молитва?

Прочитал недавно интересный анекдот. На небесах идет распределение, кому в ад, а кому в рай. И вот подходит очередь известного священника. Он спокоен в ожидании своего места в раю. Но вдруг его отправляют в ад. Он начинает возмущаться: «Как так? До меня водителя-лихача отправили в рай!» А ответственный ангел отвечает: «Но ведь на твоих проповедях все спали, а когда он вез людей, – все молились». 

Забавный анекдот, согласитесь. Получается, что молитва возникает, когда очень страшно. Когда сильно хочется изменить ситуацию, спастись от чего-то. А когда всё в порядке, то и молиться не надо. Вроде всё само собой устраивается.

Только я в своей жизни заметил интересную особенность, – что живу от одного стресса до другого, от одного страха до следующего. Только эти состояния, по сути, и помню. Можно сказать, живу, переходя от одной молитвы к другой. Но зато все эти случаи всегда очень сильно меня меняли.

И я задаюсь вопросом: а можно было как-то по-другому? Чтобы не доводить всё до ручки? Чтобы без стресса и страхов ума-разума набираться, взрослеть, изменяться? И сам себе отвечаю: «Наверное, нет». 

Расскажу один случай. В классе пятом у меня были товарищи, и мы любили похулиганить. Как-то раз решили по чужим огородам полазить. Это было как раз время клубники, конец июня. И вот стемнело, и мы пошли на дело. Нас было человек шесть. Саня Пахотин предложил залезть в огород к нашей соседке, тете Люде. У нее были целые плантации клубники, она выращивала их на продажу.

Только мы начали срывать ягоды, как слышу шорох сзади. Калитка распахивается, и тетя Люда кричит: «Ах, вы, сволочи! А ну пошли вон!» Я резко подскакиваю, бегу прямо через клубнику, перемахиваю через забор, цепляю какой-то гвоздь, рву шорты и бегу прочь.

В общем, мы все убежали за «железку». Отдышались, смеемся, а во мне тревога засела: «Узнала меня тетя Люда или нет?» Я ближе всех к ней был. Тут уже время к двенадцати, пора домой идти. Пока шел, тревога во мне всё росла, росла и постепенно перешла в страх: «А если она узнала меня? А если она пошла к родителям и рассказала, что тогда?»

Прихожу домой, прислушиваюсь в дверях, – вроде всё тихо, уже легли. Стараюсь бесшумно открыть дверь, захожу и тут вижу в зале свет. У меня сердце в пятки. Время полдвенадцатого, мать с отцом должны уже спать, но горит свет и тихо работает телевизор.

Захожу в зал. Отец на диване, мать в кресле. Я постарался максимально удивленно спросить: 

– Вы что не спите? – а голос у меня предательски сиплый, как будто испуганный. Помню, меня даже затошнило от страха, чувствовал, что они всё знают. Отец посмотрел на меня и говорит:

– Сынок, тетя Люда заходила. Сказала, что ты залез в ее огород.

А я машинально в ответ:

– Никуда я не залазил! Мы с пацанами на «железке» были!

Мать ничего вообще не сказала. Они вдвоем просто смотрели на меня. Я не помню, сколько это продолжалось. Может, несколько секунд, может, минуту. Но эти мгновения я помню, как сейчас. Если хотите, тогда во мне родилась самая сильная молитва в моей жизни, – я хотел исчезнуть! Чтобы не было меня, чтобы раствориться, разложиться на кусочки! Чтобы не было этой ситуации, чтобы не чувствовать жуткого стыда.

Ни отец, ни мать так ничего и не сказали больше. Они просто встали и пошли спать. Лучше бы они накричали на меня. Пусть бы мать чем-нибудь кинула в меня. Нет! Они просто молча ушли. От этого мне было еще больнее.

И вот эта моя молитва тогда от боли, от стыда и страха действительно сработала. Никогда в жизни больше не было ситуации, чтобы я взял чужое. Никогда! Этот закон, что нельзя брать чужое, нельзя воровать, он у меня с того случая не то, что в крови, а прямо в костях. Этот удар стыда сильно меня изменил.

По жизни я вижу две траектории, как я менялся: либо мордой об асфальт, либо через настоящую молитву. Правда, понял я это не сразу.

Прежде я всегда думал, что молитва – это когда ты просишь, чтобы изменилась ситуация или люди вокруг. Или ты сильно хочешь что-то получить. Но мне и в голову не приходило, что настоящая молитва направлена на самого себя, чтобы самому стать другим. Даже слово «молиться» – это возвратный глагол, то есть ты должен говорить о самом себе, судить самого себя. Это я должен измениться, а не люди, обстоятельства или ситуация.

Все мои сорок лет жизни – это постоянные внутренние изменения. И меня не спрашивают, хочу я меняться или не хочу. Жизнь дает мне очень простой выбор: «Ты меняешься либо через удары, то есть вынужденно, либо через молитву».

Уверен, это и есть наш единственный выбор. Если я хочу жить счастливо, я сам обязан меняться к лучшему, наблюдая, обретая опыт. Или жизнь будет постоянно сталкивать меня с водилой-лихачом, чтобы изменить меня через боль, страх или стыд.

Автор статьи
Также пишет Ильдар Якупов
Второй шанс
Палатку мы поставили на Поляне художников. Гаврилыч сказал, что дальше нет смысла...
Читать статью...

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *