Во что мы верим?

В мировоззрениях, предшествующих Ренессансу, космос видели как нечто целенаправленное, где у людей была своя особая роль. Научная революция резко отделила разумного и целенаправленного человека от неодушевленной, механически работающей природы. 
Дорион Саган
Греческий философ Сократ выбивал почву из-под ног оппонентов, задавая каверзный вопрос: откуда вы знаете то, во что верите? За эту вредную привычку его заставили проглотить порцию яда. Пользуясь безнаказанностью нашего века, попытаемся ответить на этот «смертоносный вопрос».
Научная революция поделила окружающий нас мир на неживой и живой, а тот — на растительный, животный, и «человеческий». Основные положения Большого Разрыва, зародившегося в XVII веке: а) мир можно понять, исследуя его отдельные части; б) не все в нем подлежит исследованию. Появлению первого положения мы обязаны заводным механизмам, очаровавших современников слаженной работой деталей. Второе унаследовано от религии: вопрос «для чего» как будто вторгается в сферу деятельности Творца всего сущего, и потому не входит в компетенцию ученого.
В погоне за знаниями у ученых развилось то, что среди студентов – медиков получило имя болезни третьего курса — когда в результате заучивания большого объема информации появляется ощущение, что они знают все. В начале ХХ века глава американского патентного бюро ушел в отставку, поскольку ничего принципиально нового изобрести нельзя.
Последовавшие великие открытия физиков и биологов не изменили главного: наука и сегодня держится за свои постулаты — поверья, препятствующие ее дальнейшему развитию. Среди них — случайность, отсутствие связи, направления и цели развития. Поверив в собственную мудрость и всемогущество, мы стали считать себя высшими существами, по праву властвующими над Природой. Со временем эта вера превратилась в реальную угрозу нашему существованию.
В начале прошлого века Вселенную видели вечной и неизменной — наподобие бескрайнего болота, где случайное волнение привело к появлению жизни. Физики уверяли, что со временем все вернется к первоначальному хаосу. Накопленные с тех пор знания показали, что в Природе вместо угасания и дегенерации идет направленный рост сложности — то есть, факт развития налицо.
Вопросы развития отнюдь не теоретические выкладки оторванных от реальной жизни философов. На самом деле, от них зависит наше дальнейшее существование.
Если у Природы нет законов развития, то можно продолжать жить, потакая своим прихотями. А если законы есть, то рано или поздно, придется им подчиниться – по крайней мере, в виду очевидного неравенства сил.
Когда молекулы отдалятся одновременно одна от другой, то на горячей плите вода превратится в лед. Столь невероятное событие надо ждать неограниченно долго, и потому его назвали по имени английского физика «чудом Джинса». Физики вольны развлекаться математическими выкладками, но в реальном мире мы такого никогда не увидим.
«Последние три миллиарда лет эволюция идет в одном направлении, – пишет американский физик и астроном Юджин Чудновски — жизнь приобретает все большую сложность, и идет увеличение порядка на поверхности Земли».
Те, кто отрицают закономерность развития, по сути, предлагают взамен каскад невероятных событий, наподобие чудес Джинса, следующих друг за другом.
Кому нужна эволюция?
Мы свыклись с существованием эволюции – есть, и все тут. Однако, она не самоочевидна, и даже противоречит простой логике. Первые «поселенцы» на планете – прокариоты, могли существовать бесконечно долго. Им вовсе не нужны те «новшества», которые появились после. Их обладатели только и делают, что вымирают, и на их место приходят новые обреченные. А прокариоты — живут и процветают. Для чего нужен столь сложный и мучительный процесс – эволюция – непонятно.
Идея естественного отбора здесь явно не работает: наиболее приспособленные — были и есть – сами прокариоты. Они останутся, даже если остальные вымрут. А если исчезнут, то потянут за собой всю биосферу.
Не более понятно, почему развитие Вселенной не остановилось на ядре из четырех частиц. Зачем нужно было изобретать разные типы звезд и сложнейшие процессы переработки их отходов?
Для чего из изготовленных элементов надо было строить молекулы, а из них — планеты и жизнь?
Небесная механика не в силах объяснить происхождение Солнечной системы – что создало и закрутило гигантскую карусель с небольшой желтой звездой в центре? Выглядит так, словно эволюция просто навязана извне. Как некая, «спущенная сверху», программа. Откуда она взялась?
Прирожденный естествоиспытатель Дмитрий Иванович Менделеев писал: «Периодическая изменяемость простых и сложных тел подчиняется некоторому высшему закону, природу которого, а тем более причину ныне нет еще средств охватить. По всей вероятности, она кроется в основных началах внутренней механики атомов и частиц …». Лучше не скажешь; слова великого ученого и по сей день не утратили свою злободневность.
Стоит взглянуть на периодическую таблицу, как всякая возможность отрицать направленность и присутствие программы развития отпадает. Свойства элементов определены их положением в таблице — ее рядом и строкой, и потому предсказать свойства еще неоткрытых элементов не составляет особого труда. Подобный периодический порядок присутствует и у «элементов» живого -растений и животных.
«В свое время Копернику удалось преодолеть стереотипы мышления, и, взглянув на Землю со стороны Солнца, постичь устройство Солнечной системы, совершив подвиг ума. Чтобы понять жизнь Вселенной, также необходим поворот мысли – озарение».
Летчик-космонавт В. Лебедев, член-корреспондент РАН.
Держа в руках невзрачный тусклый камушек, опытный гранильщик алмазов видит то великолепие, которое ему предстоит раскрыть своим искусством. Сверкающий всеми цветами бриллиант будет воплощением замысла, а не результатом соприкосновения камня со шлифовальным диском.
Очевидно, что ничего путного в нашем мире без плана не выйдет. Тем не менее, ища упорядоченность в развитии, ученые сталкиваются с обвинением в телеологии — «приписывании цели природе, перенос на неё способности к целеполаганию, которая в действительности присуща лишь человеческой деятельности» (цитата из БСЭ).
Это безапелляционное утверждение не выдерживает критики. Каждому ясно, что плотина бобра — не случайное нагромождение веток и бревен. Налицо осуществление плана — целеполагание явно руководит деятельностью животного. А может, и у неживой природы есть свои, скрытые от нас, замыслы?
«Сегодня мы можем смело говорить о цели жизни, — пишет американский ученый Д. Саган — ведь даже у неживых систем есть такие цели и функции, которые указывают на целенаправленность жизни в целом». Значит, эволюция живого — естественное продолжение развития вещества путем усложнения его состава, формы и видов активности.
«… Наступит день, когда мы сумеем объединить различные научные дисциплины. Они воссоединятся вновь — ведь прежде, чем каждая пошла своим собственным путём, все были вместе, как в момент рождения Вселенной»
Э. Панчет.
Исследование мира оказалось поделено между науками, и каждая опирается на собственные парадигмы. По словам Нобелевского лауреата Сиднея Бреннера: «Физики всегда считали, что их наука самая теоретически глубокая. Но они не могут объяснить феномен жизни, которая потешается над ними и над их количественным анализом».
Физики свыклись с идеей прерывистых скачков, свойственных материи, как до этого — с существованием нематериальных полей. Биологи же, следуя давней традиции, отвергают действия полей в мире живого и ищут в нем плавные переходы.
Жизнь выглядит как «катастрофа материи», и все живое привычно, по умолчанию отлучено от физики. По словам Стивена Вайнберга, Нобелевского лауреата по физике: «Чем больше мы знаем о Космосе, тем бессмысленнее он кажется». Ученый, по-видимому, неосознанно вывел себя из состава Вселенной.
Разобщенная наука преподносит развитие как серию случайных, чудесных стечений обстоятельств – и поэтому не может ни объяснить причин эволюции космоса и биосферы, ни указать путь выхода из кризиса.
08.08.2012
Сергей Белицкий, доктор наук о Земле