Под пестрым зонтиком чудес

Наши встречи, — только ими дышим все мы,

Их предчувствие лелея в каждом миге, —

Вы узнаете, разрезав наши книги.

Все, что любим мы и верим — только темы.

Сновидение друг другу подарив, мы

Расстаемся, в жажде новых сновидений,

Для себя и для другого — только тени,

Для читающих об этом — только рифмы.

М. Цветаева.

В последнее время все чаще жизнь мне казалось однообразной и предсказуемой. Зима в России — не лубочная картинка. Если что-то случается в природе — это демонстрация силы стихий. Кроме напряжения да преодоления трудностей — ждать нечего. Хотелось чуда. Ну, понятно, если ты о нем не будешь мечтать, не продумаешь в деталях… Ах да — чудо надо представить свершившимся. И ни в коем случае не торопить его. Чудеса, они, как кошки, появляются, где и когда хотят.

Накануне Рождества я гуляла в заснеженном лесу. Деревья обросли пушистыми наростами всевозможных конфигураций. Затейливо наверченные метелью, пушистые комки снега напоминали земных зверушек, иногда театральных персонажей. Но больше всего было непохожих на существующие в бытии формы. Через некоторое время глаза стали различать таинственные образы, причудливые и забавные. Казалось  или происходило — все они медленно двигались в танце, где каждый, к тому же, солировал. Наблюдение так увлекло меня, что я на своих снегоступах углубилась в лес довольно далеко. Снег после метели еще не слежался, и лыжи утопали глубже обычного. В одном месте я пересекла цепочку лисьих следов, что вели к ручью. И что бы мне не пойти по ней! Лисы всегда ходят надежными тропами. Но меня увлекла охота за необычными фигурами, которых я уже немало нащелкала.

В тот момент, когда я решила идти домой, почувствовала, что проваливаюсь в глубокую яму. От моего движения снег сорвался, словно живой, с большой площади конуса, и я оказалась под тяжелым бременем. Снежный пласт давил на меня все сильнее, особенно сверху. Торопясь снять снегоступы, ненужные здесь, стала задыхаться. Пока я шевелилась, освобождая ноги, снег проник во все возможные щелочки одежды и начал таять. Холод заставил меня усиленно двигаться, дышать становилось все труднее. Паника как живое существо, то наваливалась на меня со всех сторон, то откуда-то изнутри тихо поскуливала. Лицо быстро замерзло, мне было тяжело шевелить руками в сыпучем-сыпучем снегу. Прошло немного времени, я уже шумно дышала, слышала частое сердцебиение. Тем временем холод в буквальном смысле сковывал меня. Пытаясь орудовать снегоступом, я только вызывала новые обвалы снега.

Молитва пришла сама собой! Она тихо шелестела внутри. Меня беспокоило отсутствие Творца. Всегда незримо бывший во мне, он не отзывался… Я просила его вернуться. Настойчиво. Горячо. Звала как отца.

В очередной раз барражируя в снегу лыжей, я наткнулась на что-то вроде дерева. Кажется, мне стало в этот момент чуть теплее. С большими усилиями я подобралась к нему и наощупь определила, что за ствол можно уцепиться. Выдюжит. Так я и сделала — обхватила его скрюченными пальцами, по-обезьяньи.

Продвижение было медленным, руки так замерзли, что с трудом удерживали снегоступы под мышкой. Я понимала, что без них мне не выбраться из леса, и зажала из последних сил. Кистями и ногами я цеплялась за дерево. Оно оказалась молодой лиственницей, и держало мой вес. Последний захват был уже на уровне твердой земли. Неописуемая радость вызвала безудержные слезы. Подо мной был слежавшийся снег, и он никуда не плыл! Уставшее от борьбы тело, распласталось на снегу, и я всей грудью, наконец, стала дышать. Воздух сладкий и вкусный тело вбирало с жадностью: каждая изголодавшаяся по нему клеточка с благодарностью поглощала субстанцию жизни.

В полной прострации, без сил, без движения я, как ящерица, прилепилась к искрящемуся снегу. Первый осмысленный взгляд на небо поразил до полного онемения: сверху на меня смотрели два добрых глаза. Под этим взглядом замерзшие губы сами собой стали говорить знакомые стихи:

Под пестрым зонтиком чудес,

Полны мечтаний затаенных,

Лежали мы и страх исчез

Под взором чьих-то глаз зеленых.

Все тело сразу потеряло напряжение. Сделалось небывало легко! Пароксизм эйфории охватил меня. Как я, оказывается, любила неказистые березки и голенькие лиственницы! Воздух никогда не был таким ароматным, пахнущим арбузной свежестью и мандаринами! Птицы устроили прослушивание своих талантов. Неисчислимые снежинки превратились в драгоценные кристаллы. Оторвать взгляд — значило лишить себя этого дивного мира. Я страдала от безусловной любви, впервые чувствуя ее как сладкую желанную боль, и не хотела ее отпускать…

Теперь хлынули слезы радости: ОКАЗЫВАЕТСЯ обыкновенная природа — Н Е О Б Ы К Н О В Е Н Н А! Дорога до слез! Она мое продолжение — мое тело, моя рука, мои глаза! И тут я натурально ощутила легкое покачивание, как в колыбели. Непередаваемо нежные движения умиротворили мои чувства до тишайшего смирения — я покоилась на руках матери… засыпала и радовалась еще одному посланному чуду…

Резкий звук телефона вернул привычную реальность. Только теперь вспомнила: со мной был телефон! Моя подруга весело и быстро говорила что-то приятное!

— Ах! Да мы сегодня идем на выставку графики… вспомнилось мне.

Напоследок она спросила: -А ты почувствовала: сейчас случилось землетрясение, у нас все качалось, но недолго?

Я пообещала ей быть вовремя…