Мой муж умер

Мой муж умер.
Мне – 29. Ему было 36.
Как раз перед Новым Годом. 29 декабря.

Я помню, как я ждала конца операции в конце длинного-длинного коридора, который ведет в операционные. Я – еврейка, абсолютно неверующая ни в каких богов, твержу молитву «Отче наш», что выучила у моей соседки, русской женщины. Её муж лежал в той же больнице с раком желудка.
Я помню перед собой каталку с закрытым больничной простыней человеческим телом. Я уговаривала себя, что это не мой муж, что ещё не закончилась операция, но ничего не помогало. Я хотела убедиться, что под простыней  кто-то чужой.
Стайка студентов торопились в операционные. Им было весело. Кто-то сказал: «Ещё один готов». Тогда я не обратила на эти слова внимания. Я просто попросила, чтоб они откинули простыню. Я хотела убедиться, что там не мой Валера. Они вдруг замолчали и пронеслись мимо.
Я все-таки потом проверила, кто там, под простыней. Это был не мой муж. Я почувствовала огромное облегчение, даже радость, что там оказался чужой мужчина, не мой.
Я помню красные глаза хирурга после 11-часовой операции. На следующий день он сказал мне, что мой муж сильный и сможет выкарабкаться. Почему-то посоветовал передать ему в реанимацию горячего молока. Я немного успокоилась и начисто забыла о молитве. Через 2 дня он умер. Утром хирург позвал меня в кабинет, и, не смотря на меня, сказал, что ничего нельзя было сделать.
Я помню, что весь день и ночь ходила по городу.  Когда я проходила мимо частных домов, собаки там начинали выть. Наверно чувствовали моё состояние. Ночью я увидела группу парней. Темная улица, ни одного  человека… я пошла прямо на них. Я была готова на всё, чтоб перебить внутреннюю боль. Они испуганно расступились, чтоб дать мне пройти. Когда я вернулась на квартиру, что снимала вместе с людьми, родные которых лежали в той же больнице, все шарахались от меня. Только женщина, что учила меня молитве, была со мной.
Дома я продолжала страдать.
Я помню огромные глаза моего шестилетнего сына, когда я кричала на него, что он взял раскладной ножик отца. Он боялся сказать, что не брал. Я завидовала нашим друзьям, что у них всё по-прежнему. Я перестала встречаться с ними, несмотря на то, что у сына там были друзья и ему там было всегда хорошо. Мои родные боялись ко мне подходить.
Я помню страх  моего маленького сына, когда я обращалась к нему. Как он убегал от меня к бабушке, моей маме. На работе вокруг меня образовалось пустое место. Я мысленно обвиняла всех, кто старше моего мужа, что они живы, а мой муж умер.
Это длилось больше года, пока мне не попалась маленькая брошюрка, где были написаны простые слова: «Если ты распространяешь радость, то все, кто вокруг тебя, счастливы и дети твои будут здоровы и счастливы». Я вдруг поняла, что я создала вокруг себя серое безжизненное пространство и втянула туда всех, кто меня любит.
Я почувствовала, как мне нужно мое родное окружение, как я нужна им. Как мы все зависим друг от друга,  как я заставила их страдать, людей, что любят меня.
Я вернулась к жизни. Я вернула к жизни всех моих родных, маму. Но самое главное – произошло возвращение к жизни моего маленького сына. Он перестал бояться меня. Перестал болеть. Начал смеяться. Мои родные, друзья… – все, кто меня любит, вернулись ко мне. Вернее, они всегда были со мной, это я вернулась к ним.
Спасибо за ту книжечку. Потом она пропала…