В этот день ничто не предвещало беды. Проводив мужа на работу и собрав сына в школу, я раскрыла газету – привычный утренний ритуал. Но то, что я увидела, – пронзило мое сердце. Новости о землетрясении в Мьянме заполнили первые полосы.
На фотографиях – разверзшаяся земля, обрушенные мосты, мечети и храмы, превращенные в руины… Дамба, прорвавшись, погребла под водой целые деревни. Погибшие, раненые, пропавшие без вести… Мир рухнул для тысяч людей.
Вглядываясь в эти снимки, я невольно памятью возвращалась назад, в те времена, когда эта страна еще носила имя Бирма. С тех пор прошло много лет. Те самые улицы, по которым я гуляла, теперь были покрыты обломками. Те самые храмы, источающие свет, исчезли в пыльных завалах. Я не могла на это смотреть. Но самое страшное – осознание, что люди, чьи глаза некогда сияли покоем и добротой, теперь наполнены страхом и болью.
Помню первые шаги с трапа самолета, первый вдох незнакомого воздуха… По дороге я видела простенькие дома, старые улицы, бедно одетых людей. За окном мелькали рисовые плантации и люди на них, согнувшиеся в работе. Дети, помогающие родителям на полях.
Потом было знакомство с жизнью монахов в монастыре. Рыбаки на берегу океана и непростая жизнь местных жителей, которые обрабатывали вручную пойманную рыбу. Аскетичная жизнь пронизывала все в этой стране. Но что-то не состыковывалось…
И вдруг я поняла! Дружелюбие людей! Их приветливые лица! Улыбки! Глаза! И это было повсюду!
Более близко удалось пообщаться с местными жителями в деревеньке на озере, где дома стояли прямо на воде. Чистая одежда, опрятность внутри домов – всё это казалось немыслимым в таких условиях.
Но самое сильное впечатление произвели на меня люди. От них веяло простотой и каким-то внутренним счастьем. Особенно поражали дети. Выросшие на воде, они умело управляли лодками, катая младших братьев и сестер. Всегда приветливые, улыбающиеся, готовые прийти на помощь. А взрослые – спокойные, умиротворенные – словно несли в себе таинственное знание о вселенной, доступное только им. В мире этих людей, выросших в таких непростых условиях, чувствовалось ощущение плеча и внутренней связи. Они жили как единое целое, в гармонии друг с другом и с природой.
Зная, что страна небогата, я захватила с собой карандаши, тетрадки, конфеты, чтобы поделиться с детишками. Когда я насыпала одному мальчонке горсть конфет, он засмеялся, позвал сестру и… угостил ее первой.
Собираясь туда, я готовилась увидеть нищету, и в каком-то смысле она действительно была. Но это была не та бедность, которую я себе представляла. Казалось, что сам воздух здесь был другой – сотканный из любви и света. Я смотрела на них и не могла постичь: как внешняя бедность может быть наполнена таким внутренним богатством и достоинством? Как при полном отсутствии материальных благ в людях покоится такой внутренний свет?
В Европе мы окружены изобилием, но тонем в постоянной тревоге и раздражении, в бесконечной погоне за материальной стабильностью. Достаточно незначительной ерунды, чтобы разразился большой скандал между родственниками, сослуживцами или просто на улице.
Здесь же было все наоборот. Здесь я увидела людей, чьи сердца наполнены безусловной радостью и благодарностью за жизнь. Я смотрела вокруг, затаив дыхание и замерев от восхищения.
Эта страна, ее люди, их свет научили меня тому, чего я не знала о себе самой. Мне казалось, что я еду в отсталую страну, чтоб поделиться с ее обитателями достижениями цивилизации. А оказалось – что это со мной счастливые люди делились своей гармонией и наполняли ею мою душу. Их улыбки, цельность, умение быть счастливыми без внешних атрибутов богатства, стали для меня уроком.
По возвращении домой я многое пересмотрела в своей жизни. Я поняла, что жизнь – это не комфорт, а дети, идущие в школу взявшись за руки, это – улыбающиеся друг другу соседи, которые не ругаются, а вместе отмечают праздники в своем дворе.
И вот теперь, глядя на снимки разрушенной страны, я чувствовала внутри боль, которой во мне отзывалась эта катастрофа. Я держала фотоальбом из той поездки, перебирала снимки улыбающихся детей, мудрых стариков, чистых лиц монахов…
И плакала. Мои руки дрожали… Я понимала, что кусочек моего сердца остался там навсегда. Свет, который я привезла с собой тогда, продолжает гореть во мне, в моих воспоминаниях, в моих поступках.
Бирма, моя Бирма, я помню тебя. Я помню твой свет.
